Всё, что не делается, не делается к лучшему
читать дальше
- Снег здесь слишком чистый.
Слова улетают в колкую пустоту морозного воздуха. Далеко-далеко. По крайней мере, до громад вечнозеленых мериссовых свечек, стройными рядами окаймляющих лужайку перед особняком. Летом она наверняка наносит яркими пятнами цветников удар по глазам, а сейчас всего лишь слепит белизной снежного ковра. Всего лишь слепит…
- И ровный. Словно нарочно выгладили.
Имеют ли смысл мои размышления вслух или вовсе ничего не значат для вечности, которая наблюдает за размеренной жизнью имперской провинции, неважно. Герто вон и ухом не ведет. Делает вид, что не слышит, хотя можно не сомневаться: слух у потомственного следопыта отменный. Можно спорить, что он способен уловить, как снежинки, срывающиеся с подошвы сапога, когда я поднимаю ногу для следующего шага, падают обратно, на покореженный нашим присутствием белый ковер. А может быть, скатерть стола, накрытого для дорогих, пусть и незваных гостей. Кому-то из здешних жителей ведь дорого придется заплатить за свои шалости. Сначала – нам, потом Попечительскому совету. И плата будет взиматься полновесным золотом, когда следовало бы…
- Точно. Прибирались.
Герто чуть недовольно дергает пальцем. На правой руке. Указательным. Остальные продолжают спокойненько обнимать рукоять даб-дора. Надоела моя нелепая болтовня? Понял. Затихаю.
Мои пальцы тоже время от времени вздрагивают, но не от волнения, а чтобы взбаламутить застаивающуюся кровь. Перчатки бы помогли ослабить, а то и вовсе погасить обжигающие прикосновения последнего весеннего морозца, только костяные плашки надежнее всего цепляются за человеческую кожу. Живую.
Прочим частям тела не холодно, скорее наоборот. Поэтому мы с Герто и похожи на двух медуз с Зубастого побережья, лениво прогуливающихся по своим владениям. Ни одного резкого движения делать попросту нельзя, иначе двойное плетение шерстяных нитей нашей одежды начнет свою работу, задерживая тепло плоти и направляя его на разогрев мышц. Достаточно одного прыжка или оборота, чтобы мы оказались готовы к… К тому, ради чего сюда пришли.
Позади медленно растет хвост следов. Если обернуться и присмотреться внимательнее, то можно заметить легкую поземку, облизывающую пушистые края потревоженного снежного покрова. Но я не оборачиваюсь, а Герто и подавно. Мы знаем, что Кана следует за нами верной, никогда не отвлекающейся на что-либо, кроме задания, тенью. Еще три года назад я бы не поверил собственным словам, но когда Либбет проснулась, все вопросы и сомнения смело в угол. Вместе с песком, который любит пробираться в дом на подошвах.
Парадное крыльцо все ближе, покрытое ровным слоем снега. Полностью. Не надо быть большого ума, чтобы почувствовать неладное, особенно взглянув на козырек крыши, который как раз и не должен быть пропускать на площадку перед двустворчатыми дверьми всякую пакость вроде воды, особенно замерзшей. Заметали следы? Конечно. Только перестарались. Впрочем, если не приглядываться…
Местная стража и не приглядывалась. Зачем тратить силы понапрасну, если вокруг полно доброхотов, следящих за своими соседями пристальнее, чем за собственным кошельком? Как там говорила Имарр, брезгливо поглядывая в текст очередного доноса? Спокойствие и настораживало. Все прошлые годы в этом имении не реже, чем раз в месяц, собирались молодые столичные гуляки. Не то, чтобы они сильно шумели или чинили другие неудобства окрестным жителям, но о себе заявляли. А сейчас? Зима минула, весна скоро вовсю разгуляется – и тишина кругом. Подозрительная.
Кто-то возразил бы, что могло быть выбрано другое место для сборищ или развлечения нашлись поближе к столице. Словом, причин, чтобы не покидать теплую постель с утра пораньше, можно было найти много. Убедительных и разумных. Но только не в том случае, если чувствуешь приближение нового приступа скуки.
Жизнь вообще скучная штука. Весело бывает лишь первые разы, когда получаешь от нее тумаки, а потом приноравливаешься делать шаг в сторону, когда назревает новая угроза благополучию. Привыкаешь выживать. И дело не в том, что враги все поголовно тупы и предсказуемы… Предсказуемы и ограничены твои ответные выпады на их атаки. Проще говоря, довольно выучить пару-тройку надежных приемов, и из любых, даже самых опасных и запутанных обстоятельств выйдешь без потерь. Ну, почти.
Снег мутными змеями взвивается вокруг нас, сплетаясь в изгородь. Ажурную, но мгновенно уплотняющуюся в тех местах, где должны были пролететь стрелы. Да, наивно было предполагать, что никто не попытается остановить наше приближение еще издалека. Но столь же наивно было думать, что у нас нет на этот случай соответствующего средства обороны. Стало быть, глухим шорохом стрел, отлетевших от непробиваемой преграды, прозвучало своего рода приветствие. И вызов, конечно же.
Они появляются внезапно. Встают вместе со снежным ковром, высокие, широкогрудые, натренированные задерживать дыхание. Дети какого-то из племен северных земель, рождающиеся со способностью делать холод своим другом. Ну что ж, прятаться они научились, признаю. А как насчет драки?
Поле боя делится пополам, уж слишком далеко вперед я отпустил Герто. Хотя, спина к спине мы бы только больше мешали друг другу, чем помогали. Но наши противники наверняка думают иначе. Пусть по их плоским широкоскулым лицам ничего и не прочитать, всем известно: войско, разбившееся на несколько частей, становится во столько же раз слабее. Правда, к нам это не относится, потому что мы сами по себе. Каждый.
Итак, по трое на одного, да еще стрелки где-то в доме или рядом с ним. Много это или мало? Сейчас увидим.
Главное, выбрать правильное место для первой позиции. Ну или хотя бы не шибко проигрышное. Для меня оно – аккурат между левым и средним противниками, но конечно, туда не попасть так просто, ведь пока что ряды сомкнуты. Зато у меня есть отмычка.
Делаю шаг. Еще один и еще. Качаюсь. Если присмотреться, возвращаюсь всякий раз туда же, где и был, но поскольку шаги становятся все шире, со стороны кажется, что куда-то двигаюсь. Как и положено.
Левый не выдерживает раньше других. Делает выпад коротким мечом, наконец-то раздвигая ущелье между собой и своим напарником до нужной мне ширины.
Раскачанный шаг, сразу же сменяющийся другим, таким же танцующим, но уже четко направленным, перемещает меня вперед, туда, где когти даб-доров легко достают до боков северян. Боков, на которых нет брони, потому что железо – не лучший спутник для прогулки по морозу.
Еще шаг. Поворот.
Атакуют сразу же. Зло. Обиженно. И растерянно. А кого они ожидали встретить? Городскую стражу, действующую всегда и всюду по уставу?
Лево-право, лево-право. Шаг. Поворот.
Чужое дыхание бьет прямо в лицо. Страх оказаться убитым понемногу начинает просыпаться.
Снег постепенно осыпается с моих противников, открывая взгляду одежду, собранную из кусочков коротко стриженого меха, светло-рыжие завитки волос, выбившиеся из-под плотных капюшонов, ремни, сетью покрывающие торс, ноги и руки. Так вот, как они управляют теплотой своего тела! Любопытно. Жаль только, расспрашивать будет некогда. И некого.
Сила и опасность смертоносного танца галассы кроется именно в близости к тому, кто составил тебе компанию. И неважно, где танцуешь, посреди чистого поля или в лабиринте извилистых коридоров: тесным можно сделать любое пространство.
Северяне путаются, натыкаются друг на друга, многократно упрощая мою задачу. В конце концов один из них, видимо самый сообразительный, отходит в сторону, полагая, что увеличившееся расстояние станет ему помощником. В какой-то мере так и есть, только спираль галассы уже раскручена, и мне требуется всего лишь три шага, чтобы вновь оказаться рядом, только не лицом к лицу, а со спины. Вот теперь можно воспользоваться клыками. Прямо под ребра.
Он успевает понять, что просчитался, но и только. На следующем вдохе рассеченные легкие тонут в крови, и первый из моих противников опускается на истоптанный снег. Двое оставшихся переглядываются, словно стараясь договориться, как действовать, но пока они это делают, я приближаюсь.
Они расходятся, собираясь зажать меня в клещи, и приглашающе скалятся. Киваю, вновь удлиняя шаги, чтобы на последнем почти припасть к земле. Клинки свистят где-то над головой, значительно выше, чем это может быть опасным, а клык моего правого даб-дора взрезает ремни, крест-накрест перехватывающие голень одного из северян.
Проходит совсем немного времени – я едва успеваю сделать три шага – и движения моего противника, лишенного ременной поддержки, заметно замедляются. Вот он, удобный момент завершить начатое, но делать танец таким коротким…
И все же приходится: северянин, осознавший, что лишен одного из своих преимуществ, возможно, самого главного, бросается в отчаянную атаку, и мне почти обидно скользить мимо, чуть прижимая режущую кромку клыка к его шее там, где волоски бороды становятся совсем редкими.
Третий противник отступает немного назад, явно показывая, что безрассудно нападать не будет, но и просто так оружие не сложит.
- Тебе еще не надоело? – спрашивает Герто, и я невольно бросаю взгляд в его сторону.
Он-то со своей долей добычи уже давно разобрался, наверное, за первый же проход. Но ему, в отличие от меня, скучно не жить. Скучно рисковать жизнью.
- Сейчас закончу.
- Снег здесь слишком чистый.
Слова улетают в колкую пустоту морозного воздуха. Далеко-далеко. По крайней мере, до громад вечнозеленых мериссовых свечек, стройными рядами окаймляющих лужайку перед особняком. Летом она наверняка наносит яркими пятнами цветников удар по глазам, а сейчас всего лишь слепит белизной снежного ковра. Всего лишь слепит…
- И ровный. Словно нарочно выгладили.
Имеют ли смысл мои размышления вслух или вовсе ничего не значат для вечности, которая наблюдает за размеренной жизнью имперской провинции, неважно. Герто вон и ухом не ведет. Делает вид, что не слышит, хотя можно не сомневаться: слух у потомственного следопыта отменный. Можно спорить, что он способен уловить, как снежинки, срывающиеся с подошвы сапога, когда я поднимаю ногу для следующего шага, падают обратно, на покореженный нашим присутствием белый ковер. А может быть, скатерть стола, накрытого для дорогих, пусть и незваных гостей. Кому-то из здешних жителей ведь дорого придется заплатить за свои шалости. Сначала – нам, потом Попечительскому совету. И плата будет взиматься полновесным золотом, когда следовало бы…
- Точно. Прибирались.
Герто чуть недовольно дергает пальцем. На правой руке. Указательным. Остальные продолжают спокойненько обнимать рукоять даб-дора. Надоела моя нелепая болтовня? Понял. Затихаю.
Мои пальцы тоже время от времени вздрагивают, но не от волнения, а чтобы взбаламутить застаивающуюся кровь. Перчатки бы помогли ослабить, а то и вовсе погасить обжигающие прикосновения последнего весеннего морозца, только костяные плашки надежнее всего цепляются за человеческую кожу. Живую.
Прочим частям тела не холодно, скорее наоборот. Поэтому мы с Герто и похожи на двух медуз с Зубастого побережья, лениво прогуливающихся по своим владениям. Ни одного резкого движения делать попросту нельзя, иначе двойное плетение шерстяных нитей нашей одежды начнет свою работу, задерживая тепло плоти и направляя его на разогрев мышц. Достаточно одного прыжка или оборота, чтобы мы оказались готовы к… К тому, ради чего сюда пришли.
Позади медленно растет хвост следов. Если обернуться и присмотреться внимательнее, то можно заметить легкую поземку, облизывающую пушистые края потревоженного снежного покрова. Но я не оборачиваюсь, а Герто и подавно. Мы знаем, что Кана следует за нами верной, никогда не отвлекающейся на что-либо, кроме задания, тенью. Еще три года назад я бы не поверил собственным словам, но когда Либбет проснулась, все вопросы и сомнения смело в угол. Вместе с песком, который любит пробираться в дом на подошвах.
Парадное крыльцо все ближе, покрытое ровным слоем снега. Полностью. Не надо быть большого ума, чтобы почувствовать неладное, особенно взглянув на козырек крыши, который как раз и не должен быть пропускать на площадку перед двустворчатыми дверьми всякую пакость вроде воды, особенно замерзшей. Заметали следы? Конечно. Только перестарались. Впрочем, если не приглядываться…
Местная стража и не приглядывалась. Зачем тратить силы понапрасну, если вокруг полно доброхотов, следящих за своими соседями пристальнее, чем за собственным кошельком? Как там говорила Имарр, брезгливо поглядывая в текст очередного доноса? Спокойствие и настораживало. Все прошлые годы в этом имении не реже, чем раз в месяц, собирались молодые столичные гуляки. Не то, чтобы они сильно шумели или чинили другие неудобства окрестным жителям, но о себе заявляли. А сейчас? Зима минула, весна скоро вовсю разгуляется – и тишина кругом. Подозрительная.
Кто-то возразил бы, что могло быть выбрано другое место для сборищ или развлечения нашлись поближе к столице. Словом, причин, чтобы не покидать теплую постель с утра пораньше, можно было найти много. Убедительных и разумных. Но только не в том случае, если чувствуешь приближение нового приступа скуки.
Жизнь вообще скучная штука. Весело бывает лишь первые разы, когда получаешь от нее тумаки, а потом приноравливаешься делать шаг в сторону, когда назревает новая угроза благополучию. Привыкаешь выживать. И дело не в том, что враги все поголовно тупы и предсказуемы… Предсказуемы и ограничены твои ответные выпады на их атаки. Проще говоря, довольно выучить пару-тройку надежных приемов, и из любых, даже самых опасных и запутанных обстоятельств выйдешь без потерь. Ну, почти.
Снег мутными змеями взвивается вокруг нас, сплетаясь в изгородь. Ажурную, но мгновенно уплотняющуюся в тех местах, где должны были пролететь стрелы. Да, наивно было предполагать, что никто не попытается остановить наше приближение еще издалека. Но столь же наивно было думать, что у нас нет на этот случай соответствующего средства обороны. Стало быть, глухим шорохом стрел, отлетевших от непробиваемой преграды, прозвучало своего рода приветствие. И вызов, конечно же.
Они появляются внезапно. Встают вместе со снежным ковром, высокие, широкогрудые, натренированные задерживать дыхание. Дети какого-то из племен северных земель, рождающиеся со способностью делать холод своим другом. Ну что ж, прятаться они научились, признаю. А как насчет драки?
Поле боя делится пополам, уж слишком далеко вперед я отпустил Герто. Хотя, спина к спине мы бы только больше мешали друг другу, чем помогали. Но наши противники наверняка думают иначе. Пусть по их плоским широкоскулым лицам ничего и не прочитать, всем известно: войско, разбившееся на несколько частей, становится во столько же раз слабее. Правда, к нам это не относится, потому что мы сами по себе. Каждый.
Итак, по трое на одного, да еще стрелки где-то в доме или рядом с ним. Много это или мало? Сейчас увидим.
Главное, выбрать правильное место для первой позиции. Ну или хотя бы не шибко проигрышное. Для меня оно – аккурат между левым и средним противниками, но конечно, туда не попасть так просто, ведь пока что ряды сомкнуты. Зато у меня есть отмычка.
Делаю шаг. Еще один и еще. Качаюсь. Если присмотреться, возвращаюсь всякий раз туда же, где и был, но поскольку шаги становятся все шире, со стороны кажется, что куда-то двигаюсь. Как и положено.
Левый не выдерживает раньше других. Делает выпад коротким мечом, наконец-то раздвигая ущелье между собой и своим напарником до нужной мне ширины.
Раскачанный шаг, сразу же сменяющийся другим, таким же танцующим, но уже четко направленным, перемещает меня вперед, туда, где когти даб-доров легко достают до боков северян. Боков, на которых нет брони, потому что железо – не лучший спутник для прогулки по морозу.
Еще шаг. Поворот.
Атакуют сразу же. Зло. Обиженно. И растерянно. А кого они ожидали встретить? Городскую стражу, действующую всегда и всюду по уставу?
Лево-право, лево-право. Шаг. Поворот.
Чужое дыхание бьет прямо в лицо. Страх оказаться убитым понемногу начинает просыпаться.
Снег постепенно осыпается с моих противников, открывая взгляду одежду, собранную из кусочков коротко стриженого меха, светло-рыжие завитки волос, выбившиеся из-под плотных капюшонов, ремни, сетью покрывающие торс, ноги и руки. Так вот, как они управляют теплотой своего тела! Любопытно. Жаль только, расспрашивать будет некогда. И некого.
Сила и опасность смертоносного танца галассы кроется именно в близости к тому, кто составил тебе компанию. И неважно, где танцуешь, посреди чистого поля или в лабиринте извилистых коридоров: тесным можно сделать любое пространство.
Северяне путаются, натыкаются друг на друга, многократно упрощая мою задачу. В конце концов один из них, видимо самый сообразительный, отходит в сторону, полагая, что увеличившееся расстояние станет ему помощником. В какой-то мере так и есть, только спираль галассы уже раскручена, и мне требуется всего лишь три шага, чтобы вновь оказаться рядом, только не лицом к лицу, а со спины. Вот теперь можно воспользоваться клыками. Прямо под ребра.
Он успевает понять, что просчитался, но и только. На следующем вдохе рассеченные легкие тонут в крови, и первый из моих противников опускается на истоптанный снег. Двое оставшихся переглядываются, словно стараясь договориться, как действовать, но пока они это делают, я приближаюсь.
Они расходятся, собираясь зажать меня в клещи, и приглашающе скалятся. Киваю, вновь удлиняя шаги, чтобы на последнем почти припасть к земле. Клинки свистят где-то над головой, значительно выше, чем это может быть опасным, а клык моего правого даб-дора взрезает ремни, крест-накрест перехватывающие голень одного из северян.
Проходит совсем немного времени – я едва успеваю сделать три шага – и движения моего противника, лишенного ременной поддержки, заметно замедляются. Вот он, удобный момент завершить начатое, но делать танец таким коротким…
И все же приходится: северянин, осознавший, что лишен одного из своих преимуществ, возможно, самого главного, бросается в отчаянную атаку, и мне почти обидно скользить мимо, чуть прижимая режущую кромку клыка к его шее там, где волоски бороды становятся совсем редкими.
Третий противник отступает немного назад, явно показывая, что безрассудно нападать не будет, но и просто так оружие не сложит.
- Тебе еще не надоело? – спрашивает Герто, и я невольно бросаю взгляд в его сторону.
Он-то со своей долей добычи уже давно разобрался, наверное, за первый же проход. Но ему, в отличие от меня, скучно не жить. Скучно рисковать жизнью.
- Сейчас закончу.
-
-
05.05.2010 в 16:40-
-
06.05.2010 в 11:55